К 100-летию со дня рождения Владимира Вильгельмовича Андреса
Когда в конце 80-х годов прошлого столетия встал вопрос о том, как увековечить память наиболее значимых для Воскресенска и Воскресенского района людей, первые звания Почетных граждан были присвоены директорам ведущих предприятий химической промышленности Николаю Ивановичу Докторову и Владимиру Вильгельмовичу Андресу. Один этот факт говорит о том, какой значимой фигурой был человек, 100-летие со дня рождения которого мы отмечаем в дни выхода этого номера «Куйбышевца». Тысячи людей знали его и как главного механика Воскресенского химкомбината им. Куйбышева, и как первого директора Подмосковного горно-химического комбината, и как одного из главных инициаторов возведения современного поселка Лопатинский, который сегодня стал одноименным городским микрорайоном.
Он родился 27 июля 1917 года в многодетной семье. После выпуска из Егорьевского станкостроительного техникума. И начав свой трудовой путь в 19 лет начальником слесарно-механических мастерских управления «Восхимстроймонтаж», стал впоследствии, окончив Московский институт химического машиностроения, главным механиком крупнейшего на тот момент в Европе предприятия химической индустрии. А затем возглавил Подмосковный горно-химический завод – бывший цех химкомбината, ставший самостоятельным подразделением. В должности руководителя предприятия Владимир Вильгельмович занимался строительством не только новых цехов, но и жилья, и объектов соцкультбыта. При нем поселок Лопатинский превратился в благоустроенный населенный пункт с Дворцом культуры, многоэтажными домами, школами, библиотеками, детскими садами.
Он активно участвовал в общественной жизни, не раз избирался членом ГК КПСС, депутатом городского Совета, а в последние годы жизни возглавлял районный совет ветеранов. В.В. Андрес был награжден орденом «Знак Почета», двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями. А сегодня в память об этом прекрасном человеке его именем названа одна из улиц Воскресенска.
Жить для людей
Одаренный производственник и хозяйственник Владимир Вильгельмович Андрес вместе со своим учителем и наставником – отцом города Николаем Ивановичем Докторовым сделал в районе так много, что память о себе оставил на века. Главное, что объединяет двух этих людей – это желание сделать как можно больше для человека, коллектива, города.
Андрес, как и Докторов – личность незаурядная. Он отличался своим твердым и жестким характером, волевым лицом, особой манерой говорить. Обладал мощным голосом и ораторским искусством. И именно с ним связаны самые знаковые события для предприятия и развития поселка Лопатинский. Это и Дворец культуры, и пионерский лагерь в деревне Маришкино. на берегу Москвы-реки, и туристическая база в «Березовке», и жилой микрорайон спального комплекса. Это и искусственное озеро для отдыха жителей, расположенное в конце сквера с памятником участникам войны – боевому солдату-пехотинцу с автоматом
Когда он начал строительство поселка, вокруг тогда не было ни дорог, ни тротуаров, а после дождя все покрывала непроходимая грязь. Ходят легенды, с каким трудом в небольшом рабочем поселке ему удалось возвести Дворец культуры. Владимир Вильгельмович даже был на приеме у Председателя Совета Министров СССР Косыгина с просьбой о разрешении строительства. Алексей Николаевич отвел на прием всего четыре минуты, за которые надо было обоснованно доказать необходимость возведения такого объекта в городе, где уже функционировали два очага культуры: в жилом квартале
«Новые Черемушки» и на Гиганте. Это совсем непросто, но обладая необыкновенным красноречием, даром убеждения, Андрес сумел добиться разрешения. В ноябре 1969 года Дворец был пущен в эксплуатацию. Владимир Вильгельмович хотел сделать его красивым, старался использовать дефицитные строительные материалы и иногда применял нетрадиционные методы строительства, идя на большие нарушения социалистической дисциплины.
Позднее, в своих воспоминаниях он откровенничал: «Для отделки пришлось искать «шабашников», платить незаконные деньги. Признаю, незаконные. За это меня даже хотели привлечь к ответственности. Но когда новый ДК посетил первый секретарь обкома КПСС Василий Иванович Конотоп, он сказал: «Молодец, что так сделал…». А Дворец мы назвали «Юбилейный» в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина».
Вдумчиво и с присущим ему глубоким экономическим анализом руководил Владимир Вильгельмович производством, с огромным уважением к людям и требовательностью. Своим умением вовлекать и настраивать тружеников предприятия на самоотверженный труд он много добивается. Только за первый год его работы производство фосфоритной муки возросло почти на 600 тыс. тонн. При этом чувствовалась его постоянная забота о людях. За первое полугодие построены два жилых дома для лопатинских горняков, один дом сдан на Егорьевском руднике, построен детский комбинат, за ним поликлиника, столовая на 210 посадочных мест… Получен проект благоустройства всего поселка и стадиона.
Постепенно, благодаря талантливому руководству Андреса, ПГХК (ПО «Фосфаты») вышел в число передовых и ведущих предприятий страны.
(Михаил Сергеевич Коробов)
Становление механика
Владимир Вильгельмович родился в семье обрусевших прибалтийских немцев, принявших православие. Его дед, Густав Иванович, железнодорожник, приехал в Воскресенск в начале 70-х годов 19 столетия, когда в 1869 году братья Хлудовы – одни из крупнейших предпринимателей России основали в Егорьевске текстильную мануфактуру и добились разрешения на строительство железнодорожной ветки от Воскресенска к Егорьевску. Он и отец матери Владимира Вильгельмовича — мастер железной дороги Канышов попали на это строительство, где и познакомились. Уже к 1870 году железнодорожная линия была построена, и они остались работать на обслуживании этого участка. Мать Владимира Вильгельмовича – домохозяйка. Жила семья в казармах, которые располагались вблизи станции Воскресенск.
В 1917 году Андресы переезжают в Рязань. Отец в это время работал машинистом паровоза в депо «Рязань 1».
С 1925 по 1932 год Владимир Вильгельмович учился в фабрично-заводской школе №17 с транспортным уклоном. Потом поступил в Егорьевский механический техникум, который закончил с отличием. В это же время, с 1935 по 1937 год учился на высших инженерных курсах «Кинематика и динамика станков для инженеров и наладчиков», что и определило дальнейшее увлечение и глубокое понимание Андресом механики, дающей ключ к таким разделам науки, как сопротивление материалов, теория машин, гидравлика, аэродинамика. То есть, всей гаммы законов конструирования и эксплуатации механизмов. В 30-е годы прошлого века с точки зрения механики описывали даже строение атомов, так как еще не была создана квантовая электродинамика. Поэтому владение вопросами теоретической механики давали мощное орудие в понимании процессов естествознания и эволюции.
К вопросам теоретической механики Владимир Вильгельмович проявлял интерес до последних дней своей жизни. При встрече в 1991 году он показал рукопись книги «Колебания в технике»: часть первая – «Теория колебаний», часть вторая – «Колебания в технике и их применение». Я обещал издать эту книгу, но рукопись была потеряна, говорили, что сгорела. Но рукописи, как известно из «Мастера и Маргариты», не горят, и если кто-то знает, где эта книга – откликнитесь. Она должна быть издана.
Андрес как механик состоялся в период обучения в техникуме и на курсах. Владимир Вильгельмович в полной мере овладел законами классической механики Ньютона и на эти знания он опирался в процессе всей своей работы, что позволяло правильно эксплуатировать оборудование и делать правильные выводы при его выходе из строя. Всеми этими качествами обладал механик с большой буквы – Андрес В.В.
(Вячеслав Витальевич Токарев)
В воспоминаниях близких друзей и соратников:
Николай Евстигнеевич Тарасов, сварщик химкомбината:
— Мое отрочество и юность пришлись на военные и послевоенные годы. Оставшись сиротой, я жил у своей тетки в деревне Катунино. Там же и работал в колхозе. Сами знаете, какая тогда жизнь была. Скудно, бедно, никаких излишеств ни в чем. Поесть бы досыта.
И вот в 1945 году, в конце января мы с товарищем Алексеем Сидоровым пришли работать на воскресенский химкомбинат. Определили нас рабочими-слесарями в механический цех.
Начальником цеха в то время трудился Владимир Вильгельмович. Мне, пятнадцатилетнему пацану, он казался взрослым, на тот момент ему было 26 лет.
Но Алексея почти сразу перевели работать в модельное отделение. А меня зачислили в бригаду Квартальнова. Да, забыл сказать, тетка по случаю моего поступления на комбинат выдала мне хорошую сатиновую рубашку (осталась у нее после мужа). В этой рубашке на работу и ходил.
Наша бригада работала в первом контактном цехе. Я, деревенский пацан, выполнял любую работу, которую мне давали. Занимались мы тогда монтажом трубопровода для кислоты. И сразу же эту сатиновую рубашку спереди я сжег (никто почему-то не предупредил о разъедающей все кислоте).
В общем, пришел домой с большой дыркой на рубахе. Получил от тетки хороший нагоняй. А назавтра на работу опять в этой же рубашке, — другой одежды не было, и тетка ничего взамен не дала.
И вот сижу, обдумываю свою долю несчастную, — друга перевели в модельное, рубашку я испортил. Обида гложет — совсем все плохо. Размышляю, — может перейти работать на железную дорогу. Там в депо трудился еще один мой товарищ, он был постарше и звал меня туда. В общем, сижу, работать не хочу, вроде как забастовал.
А Владимир Вильгельмович раз мимо прошел, потом через какое-то время опять идет, а я все сижу. Он остановился и спрашивает, — почему я так себя веду? Ну и рассказал ему и
про рубашку, и про друга. Он смотрит — у меня сквозь прожженную рубаху живот виден. Узнает, что я – сирота. Послал Федора Сорокина в нашу деревню — узнать, что да как. Знаете, так по-человечески отнесся ко мне, поддержал, приободрил. Хотя, что я тогда представлял из себя? Ничего еще не знал, не умел.
Перевели меня работать в инструментальный цех, потом попросился в бригаду газосварщиков, к Федору Никулину. Мне там нравилось.
Владимир Вильгельмович был замечательным человеком. С одной стороны настоящий профессионал, умнейший руководитель, с другой – душа человек, компанейский, приветливый. К нему люди тянулись.
Помнится, идет капитальный ремонт контактного цеха. Он, будучи на тот момент главным механиком, пришел и отчитал, отругал, за то, что в сроки не укладываемся, и вышел из кабинета. Через некоторое время вновь заходит. «Дайте закурить, — говорит. – Не обижайтесь, обстоятельства требуют…».
Аркадий Валентинович Худяков, заместитель директора по транспорту ПГХК (1965-1997 г.г.)
– Андрес был откровенным и прямолинейным, что думал о человеке, то мог спокойно сказать в глаза. Однажды нас с директором вызвали в горком партии, который тогда еще находился в старом здании, — совхоз «Лесной» о чем-то нажаловался на химкомбинат. Вот поднимаемся по ступенькам, а в это время дверь резко открывается, и перед нами появляется бывший первый секретарь горкома, перебравшийся в Москву на повышение, и с восторгом: — О! Владимир Вильгельмович»! — и полез целоваться. — «Ну, как там дела на ЦОФе?
Андрес выдержал паузу, а затем отчетливо произнес:
— Как ты перестал мешать, так ЦОФ и заработал!»
Парторг, как ошпаренный, поспешно обошел нас стороной и убежал. Я говорю: «Ну, зачем же так жестоко с ним». А директор эмоционально проговорил: «Дураков надо учить»! И вошли в здание.
Владимир Анатольевич Бояринов, инженер цеха КИПиА, заместитель, начальник цеха технологического транспорта
— Владимир Вильгельмович был руководителем от бога. Задание, которое он давал, было настолько проработано и продумано, что не выполнить его было невозможно. В то же время никогда не подавлял инициативу других. С ним можно было спорить, но, как правило, единственное правильное решение оставалось за ним. Он непосредственно участвовал в производстве и, естественно, все знал.
Вспоминаю момент, когда вышел из строя механизм мощнейшего шагающего экскаватора. Аварийно остановился цех сухого размола, где я работал тогда технологом. Вдвоем с главным инженером второй обогатительной фабрики Крайним Владимиром Михайловичем трое суток не уходя домой, мы ликвидировали неполадку. Директор постоянно находился рядом. Даже когда я выводил экскаватор из карьера, он стоял наверху снежного отвала, рискуя свалиться вниз. Вот насколько серьезное значение придавал он производству.
Н.И. Гончаров, директор ДК «Юбилейный»
— Директором дворца я стал совершенно неожиданно. Перед самым окончанием института уже побывал в Ярославле, в театре Волкова, и мне пообещали, что возьмут туда на работу. Но в день заседания комиссии по распределению все вышло иначе. Только я вошел, сразу увидел за столом незнакомого человека, который стал меня уговаривать поехать с ним в подмосковный поселок. Это был Владимир Вильгельмович Андрес. Я начал было отказываться, но потом вдруг попал под обаяние его личности. Мне так понравились и его красноречие, и голос, как у настоящего певца. Так и согласился.
Когда приехал на место, обомлел: поселок из бараков, кирпичных домов всего два, вокруг лес и болото, над которым величественно возвышается Дворец. А к нему через весь поселок ведут дощатые тротуары…
Андрес часто заходил в «Юбилейный», почти каждый день, чтобы отвлечься после работы, поиграть в бильярд… Очень любил петь, и у него даже был личный концертмейстер.
Мне он во всем шел на встречу. Я набрал в штат 14 сотрудников с высшим специальным образованием, а для этого необходимо было устроить им и жилье, и прописку областную. Андрес помог, и Дворец сразу стал завоевывать популярность.
Химическая промышленность в СССР была флагманом, и мы не знали нужды ни в аппаратуре, ни в транспорте. Когда нужен был рояль, выделили лимиты по линии ВЦСПС, и я сам привез его из Эстонии. Нужна видеокамера – поехал, купил в Прибалтике.
В ту пору очень популярными стали духовые оркестры. Инструменты для них выпускали московская и ленинградская фабрики, но ленинградская продукция ценилась музыкантами гораздо выше. И вот я достаю ленинградский комплект и лечу к Владимиру Вильгельмовичу, чтобы одобрил приобретение. Секретарь Галина Павловна говорит: «Не ходи: он раздражен сейчас и не в настроении». Я не послушался, врываюсь радостный…
– Чего тебе, – спрашивает.
– Вот! Оркестр, – и протягиваю лист.
Он посмотрел мрачно:
– Опять со своими барабанами! Я тебе не Рокфеллер!
– Ну, извините, – говорю. Вышел и печальный отправился назад.
Вхожу во Дворец, а дежурная говорит: «Андрес звонил». Перезваниваю и слышу в трубке: «Ну, где твои бумажки на барабаны? Неси сюда!».
Так у нас появился оркестр.
Светлана Козлова, внучка В.В. Андреса
– Я была самой младшей из внуков и внучек Владимира Вильгельмовича Андреса и довольно рано, в 15 лет, уехала жить в Америку. Но дедушку своего помню очень хорошо. Он был настоящим главой семьи, и авторитет его был непререкаем.
Всю неделю он пропадал на работе, и домашними делами занималась бабушка, зато воскресенье было посвящено семье. В этот день ходил на рынок, покупал свинину и сам жарил с картофелем на большой сковороде, готовил для всех угощение. Мы очень любили собираться вместе за столом, разговаривать и слушать романсы в исполнении дедушки. Он очень любил петь и обладал красивым голосом.
Еще он любил спорт и всегда старался поддерживать себя в хорошей форме, по утрам в выходные бегал по лесу, порой брал с собой меня.
Он был очень деятельным человеком, с ранних лет привыкшим к труду.
Семья имела немецкие корни. Наш род происходит из обрусевших немцев, завезенных в Россию еще Екатериной II. Все родственники ощущали себя русскими людьми и, получая паспорт, так и определили свою национальность. Только дедушка оставил национальность «немец», наверное, в память об отце, который был репрессирован в 1938 году. Он не дожил до суда и обвинения, а почти сразу умер в тюрьме от сердечного приступа. Мать осталась одна с шестью детьми, и всю их семью, как родственников врага народа сразу выгнали со съемной квартиры. Им тогда пришлось очень тяжело, и дедушка постарался стать опорой для матери. Он много работал и учился. И благодаря своему трудолюбию и светлому уму добился многого.
В войну их не выселили, как многих других немцев, благодаря смелости директора химкомбината Михаила Никитича Матвеева, который сумел отстоять Андреса как необходимого ценного специалиста. Братьев призвали на фронт, а Владимир Вильгельмович всю войну трудился, приближая Победу.
Он был эрудированным человеком с нестандартным мышлением. Внуки всегда бежали к нему с трудными задачками, которые он решал совершенно оригинальным способом.
Если кому-то из нас предстояло выступить с речью, эту речь прекрасным слогом писал дедушка. А за советами к нему обращались все соседи.
Лучшими подарками он считал книги. Вручая их, всегда делал дарственную надпись. Сам много читал, и дома была большая библиотека.
Его характер, закаленный и деятельный, унаследовали все внуки, которым он часто повторял, что человек должен много учиться и трудиться. Решительность, командирская хватка и желание дойти во всем до сути досталась и мне. И часто вспоминая его жизнь, без остатка отданную людям и городу, я понимаю, что только так он и мог быть счастлив.
http://www.vosgazeta.ru
