Фильмы современного отечественного кинематографа «Ночной дозор», «Каникулы строгого режима», «Адмирал», «Гибель империи», «Бригада» для многих зрителей стали любимыми. А мы – воскресенцы можем гордиться, что в каждом из них и еще во многих других снялся в качестве каскадера наш земляк. И сегодня в гостях у нас член Союза кинематографистов РФ, член профсоюза каскадёров, преподаватель кафедры режиссуры и мастерства актёра МГИК и актер театра-студии «Гротеск» Александр Герасимов, фильмография которого насчитывает 98 киноработ.
– Александр, как получилось, что Вы – режиссер по профессии стали каскадером?
– Ничего удивительного в этом нет. У всех студентов актерских вузов есть в программе занятия, на которых учат и выполнять различные трюки, и фехтовать. Вот я этим увлекся. Пришел к известному каскадеру и постановщику трюков профессору кафедры пластики ГИТИСа Айдару Закирову дополнительно заниматься по специализации «сценическое движение» и попал в его трюковую команду. Постепенно стал приобретать опыт сначала в процессе совместных тренировок, а потом и съемок. Вот так эта профессия органично вошла в мою жизнь.
– А Ваша выпускная работа по режиссуре?
– Это был драматический спектакль вовсе не насыщенный трюками.
– Не было дилеммы: чем же в итоге заниматься?
– Нет. Постановка любой трюковой сцены – это та же самая режиссура, только в определенном формате. На театре мы делали несколько трюковых проектов, а один из них — сказку про мушкетеров — даже в Воскресенск привозили. Так что специальность по диплому никуда не пропала, и, может быть, когда-нибудь я еще соберусь и сделаю что-нибудь глобальное.
– Помните свой первый трюк?
– В профессию каскадера входишь постепенно, тебя не сразу приглашают в сложный трюк. Но есть запомнившиеся фильмы, когда первый раз делаешь какие-то серьезные вещи. Для меня это было падение с коня на галопе. Лучше всего вообще запоминаются первое падение с большой высоты и первое горение.
– Известный фильм «Ночной дозор», но мы теряемся в догадках, где же там Вы?
– Помните, там есть большой эпизод столкновения сил добра и зла на мосту. Сцена снималась под Торжком достаточно долго, и никто не предполагал, что в фильм в итоге войдет так мало кадров. Наши ребята потом очень расстроились. Был сделан сложнейший трюк: массовое падение. Нас летело с моста человек 15 с разных высот от четырех до восьми метров. А когда смотрели в фильме, даже не было похоже, что это живые люди. Казалось, что на компьютере нарисовано. Видимо, монтаж отснятого материала был не самый удачный.
В этом же фильме я в стычках на мосту участвовал и еще был в качестве страхующего. Там получилось, что лошадь Гесера не очень хотела подниматься на мост под актером. И мы с коллегой конником вели ее под уздцы, чтобы она не испугалась и никуда не прыгнула: вокруг вспышки молний, а мост без перил.
– На съемках часто случаются непредвиденные ситуации?
– Стараемся исключить все непредвиденные моменты и все просчитать, но иногда все-таки случается. Сейчас готовится к выходу фильм «Викинг». Там во время съемок масштабная декорация должна была сгорать в финале эпизода. Планировалось, что на ее фоне происходит сражение, потом начинался пожар, и люди спасаются из огня.
Пиротехники декорацию готовили, пропитывали специальными составами. Режиссер надеялся, что разгораться она будет секунд тридцать, но ее так хорошо обработали, да и ветер был в тот день сильный. В общем, когда ее подожгли, пламя охватило «крепость» за 4 секунды. Поэтому о сражении речи уже не было. Все просто спасались, кто как может.
Обычно все непредвиденные обстоятельства связаны с огнем, водой и животными. Это именно те вещи, которые труднее всего поддаются просчету.
– Ваша профессия все-таки для смелого человека?
– Для умного. Не думаю, что мы отличаемся каким-то героизмом. Просто это интересно, и задачи все время разные. Когда ты предлагаешь режиссеру, как сделать трюк более интересным, чтобы он заиграл какими-то новыми красками, это и есть настоящий творческий процесс.
– Но определенный риск все же есть. Он становится привычкой?
– Риск у нас достаточно сильно просчитанный. Люди, которым не хватает адреналина, как правило, идут в экстремальные виды спорта, а у нас не в этом суть. У нас главное – довести подготовку трюка до такой степени четкости, чтобы вероятность негативных последствий была минимизирована. Если это сбивание автомобилем, никогда не будет постановщик трюков ставить в кадр неопытного каскадера. Только того, кто умеет это делать и тренировался.
Не так давно я на одном из проектов ронял из окна актера. Он не был каскадером, и все зависело от степени его внутренней собранности. Он был прикреплен к тросу, и я же его потом ловил, не давая возможности долететь до земли. Все прошло как надо.
– А кто придумывает трюк?
– В сценарии есть некая предпосылка, а потом, когда на стадии подготовки постановщик трюка встречается с режиссером, начинается придумывание всех деталей, потому что одну и ту же сцену можно решить совершенно разными способами. И кстати, не всегда самый дорогой и сложный вариант является самым зрелищным. Очень многое здесь зависит и от взаимопонимания с оператором. Однажды был случай, когда человек падал в воду с 20 метров, а оптика визуально сплющила эту высоту метров до шести. И весь эффект сложного трюка пропал.
– Для такой серьезной и важной профессии, наверное, должна быть мощная тренировочная база?
– На самом деле здесь все непросто. Де-юре нашей профессии до сих пор не существует. Только сейчас ассоциация каскадеров утвердила профстандарты. А тренировки сегодня проходят на базе специальных организаций, имеющих лицензии. Это центры промышленного альпинизма, базы по дайвингу, автодромы и так далее. Для работы с огнем существуют специальные пиротехнические курсы. И сейчас представители нашей профессии стараются легализовать и оформить труд каскадера как положено, по госстандартам. Процесс идет давно, с 1991 года.
Когда я разговаривал со специалистами по промышленному альпинизму, узнал, что легализация их профессии происходила примерно так же.
– Кто считается «крутым» в профессиональном кругу?
– Люди, достигшие определенных высот, на данный момент в основном являются постановщиками трюков. Все каскадеры, в общем-то, универсалы, но специализация все-таки присутствует. Есть автокаскадеры, есть конники, и так по всем видам. В каждом кругу свои «живые легенды». А звания этого в первую очередь удостаиваются люди, много лет проработавшие в трюке: начали, например, работать в 80-е годы и до сих пор в строю.
– Помимо работы каскадером Вы еще являетесь актером Театра-студии «Гротеск». Это отдельная часть жизни, или обе профессии перекликаются?
– Для меня сейчас театр существует параллельно. Но все же, и там у меня было несколько проектов пластических, трюковых, с драками и с фехтованием. Одной из моих первых актерских работ стала роль Лукьяна Чебакова в «Женитьбе Бальзаминова». Кроме того, были чеховские «Медведь» и «Трагик по неволе», Роберт Кеплен в «Опасном повороте» Дж. Б. Пристли, Советник Снежной королевы в пьессе Шварца и многие другие герои и злодеи. Еще сейчас играю в спектакле по Гоголю, ткань которого собрана из повестей Николая Васильевича. Постановка нестандартная и очень интересная.
– А что для Вас дороже?
– Я бы не стал ставить так вопрос, потому что мы в своей трюковой деятельности соприкасаемся и с актерской работой. К тому же я еще преподаю на актерско-режиссерской кафедре МГИК, так что для меня все это слито в один пласт. И некоторые мои студенты выросли из актерской и режиссерской кафедры в каскадеров.
– Работа над какими фильмами особенно запомнилась?
– Очень запомнилась работа на картине «Жила была одна баба». Там была потрясающая команда, режиссер Андрей Смирнов, с которым одно удовольствие было находиться рядом и второй режиссер Ирина Третьякова, высокопрофессионально организовавшая весь съемочный процесс. В конце проекта Андрей Сергеевич сказал: «Надо же, я и не думал, что делаю трюковое кино. А у меня снялось более ста каскадеров». В фильме действительно было очень много трюков, а кроме того, получилось, что для обеспечения массовых сцен тоже привлекли каскадеров, использовать которых было гораздо удобнее, нежели набирать местных тамбовских жителей и делать из них повстанческую армию Антонова. И вот в кадре 40 конных каскадеров проехало стройными рядами, а нестройными, несколько расхристанными – местные. Но так как они изображали ополчение, это выглядело вполне натурально.
Потом строем шли настоящие солдатики, а за ними немножко не в ногу и не так браво — набранные местные. И сцена прохода через село получилась интересной и достоверной. В этом фильме также было много работы с актерами, которых необходимо было научить и несложным падениям, и более трудным трюковым вещам.
Интересная работа была на недавно вышедшем фильме «Тряпичный союз», и на «Викинге». Кто смотрел фильм «Грозовые ворота», наверняка помнит, что там очень много разных людей с оружием. На самом деле за героев и той и другой стороны все делали двадцать каскадеров. Массовка, конечно, присутствовала, но она просто бегала на заднем плане. А все, что стреляло и падало – это были мы, поэтому нам по пять раз в день переклеивали разные бороды, усы, полностью переделывали грим. Тут мы бежим за наших, там мы падаем за врагов… Вот такая работа!
– Наверняка, у Вас немало историй, которые приберегаются для дружеских посиделок?
– А как же?! В одном фильме была сцена фантастического сна, где четыре человека должны были стоять и гореть одновременно. Причем все с открытыми лицами. И вот мы стоим, горим, дует ветер, языки пламени нас захлестывают, камеры снимают, а команды «стоп» все нет и нет. И вот один парень падает и откатывается (так делают, когда становится невмоготу). Его тушат, а мы дальше горим. Наконец кто-то не выдерживает и кричит: «Где стоп?!». Командуют: «Стоп». А режиссер потом объясняет: «Понимаете, вы так сильно горели, что в кадре за пламенем не было видно даже человеческих силуэтов, и я ждала, пока вы немножко прогорите». Ну, ничего, на второй дубль намазались поменьше и отсняли.
– Потрясающе! А где надо учиться, чтобы получить такую интересную работу?
– Здесь необходимы две вещи. Во-первых, спортивная подготовка по профильной дисциплине – будь то верховая езда, или акробатика, или единоборства…. Это очень приветствуется. Дальше надо идти в актерские вузы, потому что каскадер – это все равно актер. Ну а потом можно идти на Мосфильм, говорить о том, что ты можешь предложить. И вперед – в добрый творческий путь на благо отечественного киноискусства!
Беседовала Ирина Александрова
http://kujbyshevec.ru/
