Среди земляков-воскресенцев есть шесть олимпийских чемпионов: Анатолий Парфенов (борьба), Александр Бекетов (фехтование), Игорь Ларионов, Валерий Каменский, Андрей Ломакин, Александр Черных (все – хоккей). Кого-то сегодня уже нет в живых, кто-то живет вдали от Воскресенска, кто-то занят работой на высоких постах. Но одного человека из этого списка можно практически ежедневно встретить на улицах города.
12 сентября Заслуженный мастер спорта Александр Черных отмечает свое 50-летие — чем не повод поговорить о жизни и о спорте. Тем более, что юбилей практически совпадает с началом большого хоккейного сезона в нашем городе.
— Александр Александрович, у нас еще горячи воспоминания о недавней сочинской Олимпиаде. Какие воспоминания у Вас о Калгари 1988 года?
— Олимпиада, конечно, была для меня потрясающим событием. Общие впечатления от всего увиденного просто поражали, да еще когда команда выигрывает, то чувство большого праздника утраивается. Я играл до этого на крупных молодежных чемпионатах, но на взрослые соревнования попал впервые. И за океан я полетел тоже в первый раз в жизни.
Уровень организации был высочайший. В Калгари мы жили на территории студенческого городка. Во время каникул студенты все разъехались, и нас поселили в университетскую гостиницу. Прямо на территории в едином комплексе находились три катка с искусственным льдом, различные спортплощадки, условия проживания просто отличные. Были бы у нас тогда в стране такие студенческие городки, это было бы достижение! Мы играли в новом, построенном незадолго до Олимпиады Ледовом дворце «Олимпик Сэддлдоум», который вмещает почти 20 тысяч зрителей. В Советском Союзе арен с таким количеством мест не было. После наших «пятитысячников» выходить на такую зрительскую аудиторию даже для опытного хоккеиста не совсем привычно. На матчах сильнейших команд дворец заполнялся практически полностью. Впечатления непередаваемые!
— Год, который предшествовал Олимпиаде, в хоккейном плане был не совсем удачным для хоккейной сборной СССР: не смогли выиграть чемпионат мира в Вене, уступили в финале Кубка Канады, отдали главные награды домашнего турнира “Приз Известий” канадцам. Как настраивались на Олимпиаду?
— Готовились мы очень серьезно. Все были нацелены только на победу. Ведь только «золото» хоккейных соревнований воспринималось в Советском Союзе как норма, и даже второе место считали неудачным выступлением. Это только с больших трибун говорили, что спорт вне политики. На самом деле, тогда все спортивные соревнования, особенно самые популярные, были инструментами политиков, да и сейчас, думаю, в этом плане мало что изменилось. Поэтому в Калгари бились только за победу. Перед Олимпиадой мы собирались на установочные собрания не только полным составом с тренерами, но и одни игроки. Самые опытные ребята – Слава Фетисов, Игорь Ларионов и другие – говорили о том, что все личные вопросы мы будем решать потом. А сейчас цель одна – победа на Олимпиаде. Вообще турнир пролетел на одном дыхании. Вы помните, с каким счетом выигрывали? У канадцев — 5:0, у шведов — 7:1. С таким запасом прочности шли, что никому нас не было возможности достать.
— Кто «зажигал» на площадке в Калгари ярче остальных?
— Пятерка Ларионова, конечно. Это звездный час был! Что они творили в большинстве, это не передать словами! Не случайно после Олимпиады посыпались предложения о переходе в клубы НХЛ. Интересно, что заокеанские журналисты называли Крутова, Ларионова, Макарова, Фетисова и Касатонова «Грин лайн» — «Зеленая линия» из-за их цвета тренировочных маек.
— А финнам, все-таки, проиграли…
— Проиграли последний матч уже в ранге олимпийских чемпионов.
— Высокое звание ощущали?
— Какое там! Мне было тогда всего 22 года… Да я и никогда себя великим не чувствовал. Это звание о другом напоминает: о том, что с 1992 года у нас в хоккее не было олимпийского «золота», а последние три Олимпиады вообще провалили.
Мы жили в Калгари в одной квартире: я, Валера Каменский и Андрей Ломакин – все воскресенцы. Гуляем вечером по городку с Андреем, а он мне между делом говорит: «Саня, мы же Олимпиаду выиграли, нам теперь «заслуженных» дадут». Но все звания и привилегии были не на первом месте. Молодые были, играть хотелось.
Я не считал, что это олимпийское «золото» — достижение всей моей жизни. Думал, что вся спортивная карьера еще впереди. Но сложилось по-другому…
— Насколько тяжело было переживать ситуацию, когда все жизненные планы рухнули в результате той автомобильной аварии?
— Врач Константин Сергеевич Лукьянов, который многое сделал для меня в плане сохранения жизни и возвращения в нормальное состояние, сказал, что очень серьезно тогда пострадала голова. У нас и другие хоккеисты тоже попадали в аварии – Сережа Селянин, Слава Козлов, но у них не было таких последствий. Тогда мне казалось, что все у меня нормально, но сейчас, когда я вспоминаю прошлые события, понимаю, что несколько лет просто не совсем адекватно воспринимал действительность. Первое время перестал ходить на хоккей. Не хотелось встречать знакомых, которые относились ко мне с сочувствием. Не люблю, когда меня жалеют… Это я довольно тяжело переживал.
Потом, когда здоровье более-менее пришло в норму, окунулся в работу в детской спортшколе, и размышлять стало некогда.
— Чем был интересен визит к первому человеку в государстве? Вас тогда наградили медалью «За трудовую доблесть».
— Это было уже летом, в июне. Олимпийскую делегацию собрали в Большом Кремлевском дворце. Команда СССР в Калгари стала лучшей на Играх. Многие получили тогда награды. Потом во время фуршета Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев прошел по всем столикам, за которыми мы сидели, и почти с каждым пообщался. Была очень приятна такая оценка наших заслуг на самом высоком уровне.
— Материальная мотивация – хороший стимул для достижения успеха?
— Расскажу такую историю. В мою молодость в спортшколе экипировка выдавалась советская. Конечно, она была на порядок хуже, чем импортная. Для взрослого игрока эта разница играла существенную роль. При прочих равных показателях хорошая экипировка, особенно коньки, давала преимущество. В 16 лет со мной уже начали разговаривать тренеры команды мастеров. И у меня была мечта: вот возьмут в «Химик» и выдадут форму — импортную форму, клюшку хорошую!!! Никакие другие материальные блага были не нужны.
Чего греха таить, меня приглашали и в другие команды. Уже в юниорских и молодежных сборных командах я играл с ребятами, которые были на год-два старше. Тренер «Химика» Владимир Филиппович Васильев, который сыграл огромную роль в моем становлении как хоккеиста, наверняка, чувствовал, что меня собираются переманить. Он решил применить тактику материальных благ. После первого моего сезона в команде мастеров он подошел как-то и говорит: «Тебе машина не нужна?». А автомобили были тогда страшным дефицитом. Люди по нескольку лет в очередях за ними стояли… Какая машина?! Мне и 18 лет не было тогда, да где деньги взять! «Займи, — говорит, — денег. Перепродашь потом». Я от него бегал, чтобы эти предложения не слышать (улыбается). Меня финансовые вопросы мало волновали. Тем более с какой-то рваческой подоплекой… Сейчас обстановка другая. За многими уже в 14-15 лет бегают скауты и помимо желания этих пацанов им прививают чувство элитарности. Вот здесь самое главное, чтобы человек не стал зависим от денег. А это очень непросто в таком возрасте, когда вокруг много соблазнов. Надо научиться чем-то жертвовать. А по-другому и быть не может, если хочешь добиться результата.
— Кстати, куда Вы дели нутриевую шубу, в которой делегация СССР была одета в Калгари?
— Я уже и не помню. Отдалили кому-то. Мне она совсем не пригодилась.
— Работа нападающего состоит в том, чтобы голы забивать. Какой гол запомнился больше всего в карьере?
— Это был 1989 год — «серебряный» сезон для «Химика». Мы лидеру наших чемпионатов – ЦСКА – ни разу не проиграли: три победы и одна ничья. В последней встрече уступаем 2:3. Борьба в средней зоне, я ушел от соперника в средней зоне, вышел против защитника, раскачал его и с половины зоны отправил шайбу в сетку. Ко мне потом подошел Геннадий Николаевич Сырцов и сказал: «Саша, а это, может, «серебряный» гол был».
— Вы уже дважды вспомнили тренеров команды мастеров «Химик». А Ваш первый наставник – Александр Трофимович Бобков?
— Это был один из самых преданных хоккею людей, которых я встречал. И нас, мальчишек, искренне любил. Всегда вспоминаю о нем, как о тренере с большой буквы. Именно его заслуга в том, что я стал хоккеистом.
— Вы – человек в хоккее суеверный?
— Никогда не был. Вот сейчас во время розыгрыша плей-офф не бреются игроки и даже тренеры. Нам, наоборот, перед решающими матчами врач команды советовал побриться: если травма случится, чтобы зашивать было удобнее. Но все эти моменты даже не от суеверия. За океаном целая индустрия занимается раскручиванием хоккея, усилением зрительского интереса. Например, те же небритые лица кто-то ведь придумал.
— Как Вы считаете, в чем секрет жизненного успеха любого человека?
— Первое – угадать с тем делом, для которого ты предназначен. Талант – это 5-10 процентов божьего дара, а остальное – это трудолюбие. Без фанатизма, без упертого желания добиться чего-то большего никогда ничего достичь не получится. У хоккеиста на первом месте должен быть хоккей.
Беседовал Альберт Понасенков
Источник:http://www.kujbyshevec.ru/
