История о пятом директоре Воскресенского химического комбината

Иван Каратаев – директор Воскресенского химического комбината в 1939-1942 г.г.

В ряду директоров градообразующего предприятия Воскресенска – химического комбината особое место занимает Иван Иванович Каратаев (1907-1987). 5-й директор по счёту, предшественник М.Н. Матвеева и Н.И. Докторова, Иван Иванович руководил комбинатом с 1939 по 1942 годы, на его долю достались тяжелейшие месяцы начала Великой Отечественной войны. В настоящее время в Москве проживают внуки Ивана Ивановича – Сергей Александрович Моргулёв, Нина Александровна Моргулёва и Дмитрий Владимирович Каратаев. Они любезно согласились поделиться своими воспоминаниями о нём. Также для нашего рассказа использованы материалы очерка «Иван Иванович» болгарского писателя Николая Тодорова (Советско-болгарский альманах «Дружба», №7, 1976 г.) и воспоминания жительницы Ангарска Тамары Михайловны Носоченко, дочери его коллеги и преемника в Воскресенске Михаила Никитича Матвеева.

Иван Каратаев родился в 1907 году в Риге в очень бедной и простой семье выходцев из Рязанской губернии. Его отец Иван Егорович работал мастером на Рижском химическом заводе. Семья была многодетной, всего у Каратаевых родилось 11 или 12 детей, но большинство из них умерло в детстве. Одних Иванов было трое. Выжило, стало взрослыми четверо – Ольга Ивановна, Иван Иванович, Владимир Иванович и ещё один брат, который был арестован и сгинул в годы массовых незаконных репрессий в 1930-е годы. Точная дата рождения будущего директора не сохранилась в памяти близких, мать Лукерья Евсеевна говорила так: «Ванька родился, когда снег выпал». Иными словами – поздней осенью.

Вероятно, в связи с событиями Первой Мировой войны (Рига в 1915 году стала прифронтовым городом, поэтому для обеспечения военной экономики около 200 тысяч жителей – работники со своими семьями были эвакуированы вместе с заводами в Центральную Россию.), семья Каратаевых переезжает в Москву. Здесь, на окраине столицы, они осели, здесь прошла юность будущего директора. Жили Каратаевы в небольшом собственном доме. Дом их, деревянный, с большим вишнёвым садом, располагался в посёлке Владимировка или Владимирский (в старину здесь проходил Владимирский тракт, переименованный после революции в шоссе Энтузиастов) рядом с позднейшим кинотеатром «Слава». Восточная часть посёлка Владимирский именуется на довоенной карте Химгородок. Вероятно, здесь жили работники Кусковского химического завода, который располагался южнее.

Мать, Лукерья Евсеевна Каратаева, в девичестве Январёва, по воспоминаниям потомков была женщина деловая, зарабатывала больше мужа, в советские времена держала в Москве корову, возила молоко и молочные продукты в Воскресенск для внуков. Как рассказывали, пробивная баба Луша могла со своими нуждами дойти до самого «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина, что однажды и сделала.

Революция 1917 года и новые советские порядки дали возможность пареньку из рабочей семьи «выйти в люди». Как и многие его сверстники, Иван Каратаев прошёл путь от рабочего до руководителя, работать начал в 15 лет учеником паяльщика «на Докторском химзаводе» (очевидно, имеется в виду Докторовский химзавод в посёлке Старая Купавна). Затем трудился аппаратчиком, лаборантом, без отрыва от производства окончил техникум, институт. Сам Иван Иванович рассказывал, что с его учёбой произошел примечательный случай, он сдал вступительные экзамены на рабфак, но во время учёбы рабфак преобразовали в техникум, а впоследствии техникум влился в институт имени Менделеева и он, поступив на рабфак, продолжая учиться, окончил уже институт, получил диплом о высшем образовании. Такой случай мог, наверное, произойти только в предвоенном СССР, где лавинообразно развивалась промышленность и появлялись всё новые и новые учебные заведения, готовившие кадры для промышленности. После окончания института Ивана Каратаева, в числе группы молодых инженеров, послали на стажировку в США. В Америке он пробыл год, как в раз в это время страну потрясла Великая депрессия, и Иван Каратаев стал свидетелем тяжелейшего кризиса в экономике и невиданных страданий людей. Это сделало его крепким сторонником социалистической модели. По возвращении на родину женился, его избранницей стала Нина Дмитриевна Ушакова, дочь дорожного мастера на железной дороге. Дом Ушаковых стоял недалеко от дома Каратаевых, на противоположной стороне шоссе, рядом с ним позднее построили стадион «Авангард». Таким образом, как выразился внук Сергей Александрович Моргулёв, Иван Иванович и Нина Дмитриевна «были из одной деревни». Из Америки Иван Каратаев писал своей избраннице письма, часть из них сохранилась у потомков. Брак оказался счастливым, родились дочь Евгения (1930) и сын Владимир (1936), впоследствии из обоих выросли хорошие люди.

В 1930-е годы инженер Иван Каратаев возглавил фосфатный сектор института «Гипрохим» (Государственный институт по проектированию заводов основной химической промышленности, располагался на тот момент в Москве на улице Куйбышева, ныне Ильинка, дом 10/11) и занимался проектированием новых химических предприятий и цехов, в том числе преципитатного цеха Воскресенского химического комбината. В Воскресенск, как рассказывал, он приехал первый раз, когда на месте комбината было ещё чистое поле. Во второй половине 30-х Иван Каратаев работал уже «главным инженером главка». Имеется в виду Главное управление основной химической промышленности (сокращенно Главхимпром) Народного комиссариата тяжёлой промышленности. Столь быстрое возвышение определялось деловыми качествами, а также, несомненно, массовыми незаконными репрессиями 1937-38 гг., когда арестовали и репрессировали значительное число руководителей химической промышленности, среди них оказался и начальник Главхимпрома С.А. Ратайчак. Главхимпром фактически был разгромлен, а из Москвы волна арестов перекинулась на предприятия химической отрасли по всей стране. Ненадолго в 1937-м арестовывали и Ивана Ивановича, но выпустили уже на следующий день. Вовремя заступился один из влиятельных знакомых. А вот его родному брату повезло гораздо меньше – его «забрали» и он пропал, сгинул.

В отличие от своих преемников – Матвеева и Докторова, Каратаев всегда был чистым производственником, парторгом и по партийной линии он не работал. В 1939-м 32-летний Иван Каратаев назначен директором Воскресенского комбината имени В.В. Куйбышева. Предприятие было ему хорошо уже знакомо. Вместе с женой Ниной Дмитриевной и двумя маленькими детьми Иван Иванович поселился в Воскресенске, до войны они жили в угловом доме №15/11 по улице Советской, в квартире на 2-м этаже с угловым балконом, прямо напротив клуба (позднее эта квартира досталась Матвеевым). В один год с Катаевым, в 1939-м, высокое назначение на Воскресенский химический комбинат получил и Михаил Никитич Матвеев, он занял должность парторга ЦК ВКП(б). Также как и Каратаев, Матвеев хорошо знал предприятие, так как ранее, с июня 1936-го по декабрь 1937 работал здесь же начальником смены и начальником прецепитатного и сернокислотного цехов. Дочь Михаила Никитича, Тамара Михайловна Носоченко вспоминает, что у отца с директором Каратаевым сложились хорошие товарищеские отношения, в выходные дни они вместе ездили на рыбалку, однажды, на пруду в одной из пригородных деревень (похоже, это было Ратчино) их лодка перевернулась и рыболовы, мокрые, но довольные, вернулись домой раньше времени. Цитата, вынесенная в заголовок очерка, взята из воспоминаний Тамары Михайловны.

Воскресенский химкомбинат в последние предвоенные годы представлял собой динамично развивающееся современное промышленное предприятие, численность работающих составляла около 3000 человек. Большая часть из них жила в бараках. Но к северу от комбината на бывших полях деревень Федотово и Кривякино уже высились первые многоэтажные дома, здание клуба (позднее кинотеатр) и три школы. На месте современного собора, перед зданием РИКа (райисполкома) располагалась площадь, где проводились праздничные митинги и демонстрации. Жизнь в городке кипела, люди с надеждой смотрели в будущее, несмотря на текущие трудности – очереди за хлебом, дефицит многих товаров и продуктов питания.

Но вскоре жизнь воскресенцев резко поменялась к худшему – началась Великая Отечественная война. В первые дни войны на предприятии состоялись торжественные митинги, где руководители и рабочие призывали сделать все для победы над врагом. Многие работники комбината по мобилизации или добровольцами отправились в ряды Красной армии (всего за всю войну их было призвано 2029 человек), вместо них в цеха пришли женщины и подростки. Самых нужных и квалифицированных специалистов поставили на броню, освободили от призыва.

Вернемся к рассказу о директоре Иване Ивановиче Каратаеве. Вот, что мы читаем:

«Всю жизнь Иван Каратаев проектировал, строил и руководил химическими заводами в Подмосковье, Приуралье и значительно дальше – в Сибири. Только однажды могло так случиться, что ему пришлось разрушить свой собственный завод. Немцы находились в двадцати километрах от Воскресенска, уже были убраны зенитки, защищавшие завод, были эвакуированы рабочие, был заложен заряд, оставалось Ивану Каратаеву повернуть ключ и, полюбовавшись чёрным облаком дыма, который поднял бы его завод в воздух, уйти в партизаны. Совсем близко слышался ясный гул орудий, на туманном синем горизонте сверкали ясные отблески. Иван Каратаев провёл самую длинную и кошмарную ночь в жизни. На следующий день сибирские дивизии генерала Белобородова вступили на Московский фронт, в жестоких сражениях немцы были отброшены, так и не пришлось Ивану Каратаеву соединить ужасные проводки. Нужны были снаряды для «катюш», динамит для партизанских ручных гранат и он с воспалёнными глазами сутками пропадал на заводе». (Тодоров Николай. Иван Иванович. // Советско-болгарский литературно-художественный и общественно-политический альманах «Дружба». № 7 за 1976 г. М., 1977. С. 270.) Мы должны понимать, что это пересказ воспоминания Ивана Ивановича болгарским писателем Н. Тодоровым, а не его прямая речь, в этом пересказе есть неточности. Немцы в конце ноября приблизились не на 20 км к Воскресенску, а примерно на 50 (под Каширой), но канонада действительно хорошо была слышна, особенно ночью. В воспоминаниях Т.М. Носоченко упоминается генерал Белов, командир 2-го кавалерийского корпуса, который в 20-х числах октября 41-го на короткое время останавливался в Воскресенске на квартире её отца – парторга химкомбината М.Н. Матвеева. Генерал Белов действительно отбросил немцев под Каширой и фактически спас Воскресенск. Почему Каратаев говорит о Белобородове? Хотя Белобородов, командир сибирской 78-й стрелковой дивизии также был героем битвы за Москву и спасал Москву и Воскресенск вместе с ней, но уже на другом участке фронта, под Истрой. Может дивизия Белобородова также шла на фронт через Воскресенск? Бог весть. Всё же, учитывая то, что Белобородов получил звание генерал-майор только в ноябре, а в октябре и начале ноября он был ещё полковником, я склонен считать, что мы имеем здесь дело с оговоркой, речь шла о Белове.

Но в целом, процитированный отрывок представляется весьма ценным для истории Воскресенска, здесь приводится живой рассказ директора градообразующего предприятия о самом напряжённом моменте, когда враг подошёл максимально близко, комбинат был заминирован, подготовлен к взрыву, даже зенитчики, защищавшие его, уже покинули свои позиции. Если бы немцам удалось захватить Воскресенский район, директор Каратаев должен был уйти в партизанский отряд, базы которого располагались в Хорловских лесах, у деревни Ново-Черкасское. Как рассказывал Иван Иванович старшему внуку Сергею, при подходе немцев к Кашире он действительно какое-то время (два-три дня) находился в лесу, на партизанской базе, где укрылись в ожидании прихода оккупантов партизаны, но позднее возвратился на своё предприятие. Семья Каратаева – жена и дети, вместе с детьми парторга Матвеева и семьями других руководителей предприятия ещё раньше, в ночь на 21 октября убыли в эвакуацию в Стерлитамак, там они пробыли до марта, а потом вернулись в Воскресенск.

Жительница нашего города Роза Макеевна Козочкина (1928 г.р.) вспоминает, что личным водителем у Каратаева в 41-м году работал её земляк Яков Кузнецов, уроженец деревни Климово Воскресенского района. Он был хорошим водителем и гармонистом, играл песни и арии. Когда в ноябре 41-го на строительстве Неверовского оборонительного рубежа на берегу Москвы-реки работающие люди от мороза и усталости засыпали, директор прислал в Неверово своего водителя с наказом: «Яшунька! Играй, чтобы не заснули!» Яшунька, Яков Иванович Кузнецов, 1918 года рождения, позднее погиб на фронте.

Химкомбинат осенью 41-го немцы не бомбили – надеялись захватить его целым. Зато жестоко бомбили станцию Воскресенск, вообще всю железную дорогу Москва – Рязань. До начала советского контрнаступления под Москвой, пока немцы наступали, на Воскресенском химическом комбинате проводили эвакуацию оборудования – его спешно демонтировали, грузили на железнодорожные платформы, к платформам цепляли теплушки с людьми и отправляли на восток. Местом прибытия в сохранившейся справке Евгении Фёдоровны Рыбаковой за подписью директора ВХК Каратаева, указан город Кувасай Ферганской области Узбекской ССР. Другие эшелоны шли на Урал (Красноуральск) и в Новосибирскую область (Белово). Работали в тёмное время суток, чтобы не привлечь внимание немецкой авиации. От ворот предприятия ушло 17 эшелонов, 18-й не успели отправить, началось контрнаступление Красной армии под Москвой, оно развивалось успешно, и 14 декабря в Воскресенск пришел приказ остановить эвакуацию. Теперь, когда, образно, говоря, комбинат стоял почти пустой, нужно было из имеющихся скромных возможностей в кратчайшие сроки восстановить предприятие и развернуть выпуск продукции военного назначения. В первую очередь необходимо было наладить (восстановить) производство олеума (олеум – концентрированная серная кислота). Олеум использовался на пороховых заводах для изготовления боеприпасов. Подготовленных кадров, запчастей, металла не хватало, все добывали необыкновенными усилиями, запчасти делали сами. Химики работали самоотверженно, работники механического, ремонтно-строительного и электроцеха были переведены на казарменное положение, директор Каратаев и парторг Матвеев сутками пропадали на комбинате. Особенно отличились бригады слесарей В.И. Чуланова и Н.А. Сизова. В результате уже в мае 1942 года пущена первая система башенного сернокислотного цеха, а в июне – первая система контактного цеха. В августе 42-го года, в критический момент Сталинградской битвы, на комбинат директору Матвееву звонил Сталин и просил увеличить выпуск серной кислоты. Матвеев обещал сделать всё возможное и своё обещание, с помощью рабочих и ИТР предприятия, выполнил – выпуск серной кислоты пошёл вверх.

В это, очень напряжённое для Ивана Ивановича время, уходит из жизни его отец Иван Егорович, он сильно простудился, заболел воспалением лёгких и умер. Его похоронили на Введенском кладбище в Москве. Иван Иванович казнил себя, что из-за чрезвычайной занятости на работе упустил ситуацию с болезнью отца, и его не удалось спасти.

По убытию из Воскресенска (июнь 1942 года) Иван Каратаев работал начальником Главхимпрома (военные и первые послевоенные годы), заместителем у министра химической промышленности С.М. Тихомирова (1950-е гг.). В первой половине 1960-х он трудился заместителем начальника Мособлсовнархоза, а 29 октября 1965 года назначен заместителем председателя Всесоюзного объединения «Союзсельхозтехника» А.А. Ежевского. Как раз в это время, в конце 1960-х годов, в результате расширения многоэтажной застройки столицы, снесли старый деревянный дом Каратаевых. Мать Лукерья Евсеевна умерла ещё до его сноса. Сам Иван Иванович после убытия из Воскресенска в Москву жил со своей семьей в Козихинском переулке, а потом на Абельмановской улице, а в 1961 году ему дали трехкомнатную квартиру в доме 39/1 на Ленинском проспекте. Этот дом известен москвичам и гостям столицы по магазину «Тысяча мелочей», расположенному на первом этаже.

Очень хорошие отношения у Ивана Каратаева сложились с председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным. Косыгин, по рассказу Сергея Александровича Моргулёва, знал, ценил и уважал деда, он планировал организовать новое министерство – по производству минеральных удобрений и на пост министра прочил Ивана Ивановича. Но этим планам не суждено было осуществиться, по крайней мере, в то время. Министерство по производству минеральных удобрений было создано в СССР только в 1981 г., когда Косыгина уже не было в живых.

Особой вехой в трудовой деятельности И.И. Каратаева стала поездка на 4 года в Болгарию в середине 1970-х годов (1972-1976 гг.), где пенсионер союзного значения Каратаев возглавил строительство большого химического предприятия в городе Девня – завода по производству кальцинированной соды (недалеко от Варны). Этот завод, самый крупный в зарубежной Европе был сооружен общими силами Болгарии и СССР. Строительство в Девне даже сравнивали со знаменитой Магниткой. За эту четырёхгодичную командировку И.И. Каратаева наградили болгарским орденом Георгия Димитрова, о нём писала пресса. Один из очерков – «Иван Иванович», написанный болгарским писателем Николаем Тодоровым увидел свет в советско-болгарском альманахе «Дружба» за 1976 год.

Выйдя на пенсию, Иван Иванович продолжал работать, почти до самой своей кончины он работал консультантом в НИУИФе на Ленинском проспекте, считался очень хорошим специалистом по азотно-кислым удобрениям.

По воспоминаниям знавших его людей Иван Каратаев был человек общительный, скромный, очень добрый. Любил радовать близких подарками и сам радовался при этом. Пользоваться своим положением считал недопустимым, дети в жизни пробивались сами. Положенную ему государственную дачу Каратаев освободил и выстроил себе собственный небольшой дачный домик.

И в старости Иван Иванович оставался бодрым доброжелательным человеком. Тёплое время года старался проводить на даче в Малых Вязёмах. Каждое утро и вечер делал зарядку, массаж. Практически ежедневно совершал многокилометровые пешие прогулки, заставлял гулять для здоровья близких, сохранил зубы. Внучке запомнились его слова: «Работай на своём месте добросовестно и рано или поздно тебя обязательно заметят и предложат место выше. Так было и будет».

Старшая сестра Ивана Ивановича – Ольга Ивановна, по мужу Иванова, жила в посёлке Владимировский в Москве, у нее родилось пятеро детей – сын и четыре дочери. Муж Ольги Ивановны – Александр Иванов и их юный сын Николай (1925 года рождения) погибли на войне. Ей пришлось одной поднимать четырёх дочерей.

Младший брат Ивана Ивановича Владимир Иванович Каратаев, получил очень сильную контузию на войне, долгое время лежал в госпитале. Он был младший офицер, служил в Иране, и когда их подразделение везли на судне по морю, судно подорвалось на мине. Потом родственники его нашли и забрали. Иван Иванович стал опекуном брата (жениться тот не успел), заботился о нём, выхлопотал ему комнату. Работать Владимир не мог, получал пенсию по инвалидности и всю оставшуюся жизнь жил под опекой старшего брата.

Иван Иванович Каратаев умер в 1987 году, 18 апреля, не дожив несколько месяцев до 80 лет. Его похоронили в Москве на Введенском кладбище, рядом с женой (которая скончалась в 1981 г.), отцом и матерью. Первый почётный гражданин болгарского города Девня Иван Иванович Каратаев был награжден орденом Ленина, орденом Трудового Красного знамени, высшим орденом Болгарии – орденом Георгия Димитрова, многими медалями. Завод в Девне, который он строил, купили бельгийцы, он до сих пор работает.

Андрей Фролов
http://kujbyshevec.ru/


Импост окна

Профайн

Добавить комментарий