«Electroshock Records» называется студия композитора и продюсера Артемия Артемьева, выпускающая аудио- и видеодиски, хотя на самом деле поле разнообразной деятельности Артемьева в искусстве практически не ограничено, так как он занимается также организацией концертов, выставок, снимает фильмы – всего сразу не перечислишь.
— Артемий, насколько я знаю, Вы — коренной москвич. Как получилось, что мы с Вами оказались «земляками»?
— В какой-то мере это – случайность. В девяностых годах прошлого столетия папа услышал от одного знакомого, что в Воскресенском районе земельные участки продаются очень дешево, а места красивые. Он купил землю, и года три не выбирался в эти края. Потом мы в быстром темпе построили здесь небольшую дачку в полтора этажа, баньку, и с огромным удовольствием проводили лето на природе.
— Но ведь сейчас далеко не лето.
— Согласен, но и дом наш перестал быть просто дачей. Мы построили настоящее большое «родовое гнездо», где вся наша немаленькая семья может разместиться с комфортом.
— Однако Ваш отец, один из известнейших российских композиторов, Эдуард Николаевич Артемьев, насколько я поняла, предпочитает жить в столице.
— Да, папа бывает здесь только летом. В Москве у него студия, где он проводит почти всё время, к тому же он вообще активно не любит зиму, и старается в это время года выходить из дома только в крайнем случае.
— А как Вы обходитесь без «стольного града», учитывая, что Ваша деятельность подразумевает широкий круг общения?
— Я уже не понимаю, как можно жить в Москве. Мегаполис меня совершенно не привлекает, гораздо комфортнее в своём доме. А при наличии машины передвижение не составляет особенного труда, да и Интернет является вполне удовлетворительным средством коммуникации.
— То есть всё, что нужно для каждодневной работы, должно находиться у Вас под рукой.
— Да, необходимая аппаратура даёт мне возможность работать, не покидая пределов домашней студии. Компьютеры, синтезаторы, и так далее. Как и мой папа, я большую часть времени провожу в студии, только, к счастью, не в Москве.
— А как у Вас появилась мысль заняться именно композицией? Мечтали с детства?
— Не угадали. В детстве, примерно с пяти до восьми лет, я мечтал стать поваром и клоуном. Позднее – режиссёром. Но против этого восстали и Никита Сергеевич Михалков, которого мы считаем членом нашей семьи, и папа. Михалков сказал, что режиссёр – это вообще не профессия.
— Мне кажется, он имел в виду, что режиссер – это образ жизни. Думается, если бы Вы действительно решили стать режиссером, то не руководствовались бы чужим мнением.
— Пожалуй. То, чем я занимаюсь сейчас, более соответствует моему характеру. Хотя это и режиссура тоже. Мне нравится экспериментировать как со звуком, так и с изображением. При нынешних технических средствах можно не ограничивать себя в фантазии.
— Вы в своей музыке материализуете какие-то определённые идеи, которые отражены в названиях композиций?
— Как пишется музыка, объяснить трудно. Могу лишь сказать, что слушать её нужно в хорошем качестве, которое обеспечивают диски, при скачивании из Интернета обычно теряется не менее сорока процентов звуковых нюансов. А названия композиций приходят как-то сами, когда произведение уже закончено.
— Я знаю, что у Вас три образования, среди которых присутствует институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Что послужило причиной поступления туда, если не секрет?
— Причина проста. Я учился в спецшколе, где преподавание всех предметов велось на английском языке. Так что английский я знаю хорошо, это мой второй родной язык. Поступить в институт поэтому не составило ни малейшего труда, а учёба не тяготила, и была масса свободного времени для творчества.
— А что Вам дали курсы в Америке?
— В Америке я познакомился со многими профессиональными кинематографическими приёмами, к тому же моим преподавателем там был Джордж Лукас, создатель знаменитых «Звёздных войн».
— Такому преподавателю можно позавидовать. Каков он в общении?
— Вполне демократичный. Я ему честно сказал, что мне «Звёздные войны» не нравятся, и он не обиделся.
— Уже не удивлюсь, если Вы знакомы и со «звёздами» «Звёздных войн».
— По крайней мере, с Харрисоном Фордом знаком. Его имидж в кино не противоречит его настоящему характеру. Приятный человек.
— А как создаётся музыка к фильмам? Вам заранее говорят, что хотел бы услышать режиссёр? Хотя, наверное, объяснить такую задачу непросто.
— Не совсем так, вернее, совсем не так. Музыка обычно пишется, когда фильм уже полностью снят и смонтирован, хотя режиссёр, конечно, высказывает какие-то пожелания. Первым фильмом, к которому я написал музыку, был «Фанат» с Серебряковым в главной роли. Дебют оказался удачным, дальше был «Фанат-2», все фильмы перечислять, думаю, сейчас не стоит.
— Но написание музыки к фильмам – это только небольшая часть Вашей работы. Можно узнать и о сфере экспериментов?
— Сфера обширная. Я, как и папа, сочиняю электронную музыку. Очень увлекательный процесс, но чтобы «вслушаться» в такие произведения, нужно приложить известные усилия. Этот вид искусства достаточно популярен сейчас у нас в стране. Проводится много фестивалей, концертов, мастер-классов, встреч и лекций с российскими и зарубежными композиторами.
— Но Вы упоминали и о режиссуре.
— Я создаю фильмы, в которых стараюсь максимально органично совместить живопись, скульптуру, музыку в одно целое, что оказывает совершенно новое воздействие на эмоциональную сферу человека. За фильм «Романтика», сделанный по этому принципу, мне было присвоено звание академика Европейской Академии Кино, Театра и Телевидения. Желающих посмотреть «Романтику» было так много, что люди сидели на полу в проходах.
— Значит, Вы круглый год почти не покидаете пределов своей студии?
— Это было бы странно. Конечно, я побывал во многих странах, в том числе и в связи с работой. К тому же, в летний период мы с женой объездили большую часть Московской области, и не только в познавательных целях. Например, в тот год, когда по всей области горели торфяники, мы сняли несколько телерепортажей из буквально «горячих», а точнее, «горящих» точек.
— Очевидно, у Вас есть определённая склонность к туризму?
— Только без палаток. Можно претерпеть днём разнообразные трудности, но ночь предпочитаю провести в чистой постели, не помешает и бокал красного вина.
— С моей точки зрения, это весьма неплохой вид туризма. И в детстве обошлись без пионерских лагерей и ночных костров?
— Был период, когда в Карелии в Доме творчества композиторов собиралась компания детей в диапазоне от десяти до двадцати пяти лет. Случалось всякое, иногда нас возвращали домой пограничники.
— Весьма впечатляют двадцатипятилетние детишки! Но хочется ещё поговорить о связи живописи с музыкой. Ведь всё на свете имеет волновую природу, и, рассуждая логически, гармония здесь должна присутствовать.
— Я приведу конкретный пример. В своё время мы организовали в Петербурге выставку картин Филонова, в которую вошли почти все его произведения. Изображения были нами пропущены через синтезатор АНС. Тут надо пояснить, что АНС – это уникальный фотоэлектронный оптический музыкальный инструмент, сконструированный советским инженером, Евгением Мурзиным, в пятидесятых годах прошлого столетия, первый в мире многоголосный музыкальный синтезатор. Изобретение названо конструктором «АНС» в честь композитора Александра Николаевича Скрябина.
Так вот, в результате обработки картин АНСом мы получили интересные и вполне приемлемые если не мелодии, то музыкальные темы. Это была не какофония, а упорядоченные звуковые сочетания. Но не все авангардисты той эпохи столь гармоничны. Например, знаменитый «Чёрный квадрат» Малевича – это явный «прикол» автора, получивший незаслуженно высокую оценку. Сейчас уже доказано, что под чёрным фоном находится картина, которую он просто замазал.
— Мы живём во времена, когда фантастика становится реальностью. Но раз уж Вы упомянули о выставках, можно на эту тему поподробнее?
— Несколько лет назад я с увлечением занимался организацией интересных и нестандартных выставок в галерее «Триумф». Происходило это в помещении Логоваза, территория огромная, в том числе и под открытым небом. Некоторые показы проходили всего в течение одного дня, процесс был увлекательнейший, но очень дорогостоящий. Затраты, как правило, не окупались, хотя был случай, когда посетитель сразу скупил всю выставку. Так было, увы, всего однажды, но этот период, тем не менее, я вспоминаю с удовольствием.
— Не могу не спросить, как вы относитесь к современной эстраде?
— Да в общем, никак. Иногда слушаю зарубежную, но признаю только рок. В юности поработал клавишником в рок-группах «Звуки Му» и «Доктор».
— Тогда автоматически возникает вопрос, увлекались ли Вы в своё время творчеством Цоя?
— Цоя я знал лично, и хорошо к нему отношусь. Музыку группы «Кино» воспринимаю нормально, хотя считаю её простоватой.
— Завидую кругу Ваших знакомств, хотя, зная человека, думаю, сложнее непредвзято оценить его творчество. А есть ли у Вас любимые режиссёры?
— В основном, зарубежные – Антониони, Бертолуччи, Висконти, Шлондорф, Мунш, Ханс Рихтер, Джири Барта, Дерек Джарман, Пазолини, Мэн Рей, Вернер Херцог, Братья Квай. Из российских — Михалков, Кончаловский. Люблю Тарковского, с которым тоже имел счастье быть знакомым.
— Спасибо за то, что уделили мне столько времени. Пока ещё полностью не могу осознать, со сколькими великими людьми благодаря Вам я оказалась на расстоянии «одного рукопожатия». Надеюсь, что эта наша беседа не последняя.
— Я не против продолжить общение, ведь, как было сказано вначале нашего разговора, мы теперь «земляки».
Беседовала Елена Хмырова
http://kujbyshevec.ru/
