В эти дни свой юбилей отмечает известный в Воскресенске и за его пределами замечательный доктор Галина Ермолова. Более 40 лет она проработала в лечебных учреждениях города и оставила самый добрый след в сердцах многих людей. Сегодня она — гость нашей рубрики «Нерабочее настроение».
– Я сама из-под Клина, – рассказывает Галина Михайловна. — В Воскресенск приехала после окончания московского медицинского института вместе с мужем. А познакомились мы с ним еще во время учебы.
В общежитии со мной в одной комнате жили девочки с педиатрического факультета, и однажды к одной из них, Тане Ермоловой, приехала мама. Входит она в комнату, а я сижу на полу и крою себе из штапеля кофту. Крою как кукле: сложила материал вчетверо, вырезала дырку для горла, рукава… Она удивилась и спрашивает: «Деточка, и ты это будешь носить?». «Конечно!» – говорю. Гостья заулыбалась. Только потом я узнала, что эта женщина отлично шьет.
Но я ей понравилась, и, приехав домой в Воскресенск, она сказала сыну: «Владик, съезди к Тане в общежитие, там такая интересная девчонка есть!». Он приехал, и все… Потом после института мы поженились. И стали жить в Воскресенске.
– Какими были первые дни молодого врача?
– Я очень хотела быть акушером-гинекологом. В институте занималась в кружке акушерства у прекрасного преподавателя, в которого мы все были просто влюблены. И в Воскресенск приехала с мечтой. Пришла к главному врачу с дипломом, с направлением. А он говорит: «Мы сейчас организуем «Скорую помощь», поэтому партия и комсомол, дорогой товарищ, направляют вас на этот важный участок». И вот три девчонки, все трое, кстати, беременные, стали работать на «скорой». До сих пор считаю, что для меня это было очень полезно: появилась скорость мышления, необходимая для помощи человеку в самых разных, самых сложных ситуациях. Конечно, вначале порой охватывала паника, и я начинала вызывать главного врача: «Помогите! Я не знаю, что делать!». Но потом пришел опыт, а вместе с ним и уверенность.
Через два года осуществилась моя мечта. Я стала врачом родильного дома, а потом, когда организовалась медсанчасть химкомбината, приняла заведование отделением и проработала так 26 лет, до самой пенсии.
– Многие вспоминают, что в медсанчасти была совершенно особая атмосфера…
– Конечно! Это было единственное ведомственное медицинское учреждение в городе, принадлежавшее химкомбинату, благодаря заботе которого имело и современное оборудование, и возможность пригласить на работу врачей высокой квалификации. Привлечь хороших специалистов можно было квартирами, и комбинат, не скупясь, выделял жилье. Приехали два хирурга из Магадана — Сергей Александрович Оганезов и Сара Мироновна Гуревич, хирург из Средней Азии, анестезиологи с Украины…
До открытия гинекологического отделения у меня были три палаты в хирургии, и я отлично знаю, какое сильное это было отделение. Москва направляла к нам сложных больных, потому что здесь им могли оказать помощь на высоком уровне. В коллективе царила атмосфера взаимного уважения и профессиональной взаимопомощи. И я получила хорошую закалку и много знаний.
– Коллеги становились друзьями?
– Среди моих друзей медиков не очень много. Появление первых друзей в Воскресенске скорее связано с туристическим клубом. Мы увлеклись путешествиями, и в нашу жизнь вошло множество замечательных людей, близких по духу и мироощущению. Витя Белозерцев — и художник, и писатель, и поэт, и танцор, и исполнитель песен под гитару, семья Пономаренко — люди духовного склада, собравшие, пожалуй, лучшую в городе домашнюю библиотеку….
Мы путешествовали по всему Советскому Союзу, от Дальнего Востока до Закарпатья. На Севере – Коми, на Юге — Кавказ…. С 90-х годов стала доступней заграница, и мы поехали. Путешествовать продолжаем и сейчас. Недавно вернулись из Грузии.
– Нам известно еще об одном Вашем увлечении. Вы частая гостья литературной гостиной в центральной библиотеке. Давно началась эта дружба?
– Я всегда любила книги, и постоянно «ныряла» в библиотеку. Самым близким мне автором стал Пушкин, которого я полюбила и как поэта, и как человека. Всю жизнь стараюсь равняться на него как на маяк. Научилась жить и не бояться смерти. Его не стало в 37 лет, а мне уже вон сколько!
– Почему именно Пушкин?
– Так вышло, что я привыкла отдавать себя работе всю. Экстренности в нашем отделении не было, но, тем не менее, нередко возникали ситуации, когда звонили со «скорой» и просили срочно взять больную, которую они могли просто не успеть довезти на Гигант. Это могло произойти и в выходной, и часа в два ночи, и я шла в больницу, муж провожал. А дома двое детей, которые требуют любви и внимания. Уставала, конечно, очень. И однажды в такой вот напряженный период попалась мне книжка директора пушкинского заповедника в Михайловском Семена Степановича Гейченко «У лукоморья». Прочитала я ее, и так мне захотелось туда поехать! Собрались мы с Люсей Пономаренко и отправились. И я влюбилась в Пушкина, в Гейченко, в шум михайловских рощ…и стала ездить туда часто.
– У Вас есть книга с автографом Гейченко. Вам довелось с ним познакомиться?
– Конечно. Но больше я общалась с его женой Любовью Джалаловной. Знакомство наше произошло, когда я поехала в Михайловское зимой. На меня снова накатила усталость, я отпросилась на три дня и поехала за лекарством для души. Захватила меховые унты, шаль, знакомая продала мне теплый полушубок из кусков собольего меха, чтобы бродить по лесам.
Когда ехала из Пскова, решила, что непременно привезу Гейченко какой-нибудь подарок.
Купила чай, кофе, лимоны, конфеты, сложила все в большой пакет. А как отдать? Неудобно ведь: мы же не знакомы! А он жил в деревянном доме прямо рядом с музеем. Подхожу. Постучалась, и говорю: «Вам передали гостинец из Пскова, а кто – не знаю». Они удивились, но я подарок все-таки отдала. И пошла, довольная собой, бродить по лесам.
Мороз! А я хожу от Михайловского в Тригорское, в Петровское… Бродила, бродила, села в снег, вынула термос, перекусываю. Вдруг машина подъехала. Выходит из нее Любовь Джалаловна и говорит:
— Скажите честно, от вас гостинец?
— Нет, Нет!
— Ну, кто ж передал? Опишите…
Я давай врать! Она смеется. Потом разговорились. Я спросила, не пожалели ли они с Семеном Степановичем, что перебрались сюда из Ленинграда, где он работал в Петергофе. «Ни на одну минуту не пожалела», – отвечает.
Попрощались. А рядом какой-то мужичок снег чистил.
– С директоршей разговаривала? А я ведь тоже тут живу. Ты не смотри, что я такой, я знаешь какой! Я плясать могу, хочешь, покажу? Я в самодеятельности выступал, в Псков ездил! А ты замужем? Эх!
– А что, понравилась?
– Шуба мне твоя понравилась. Да ты не думай, мне много и не надо. Я бы пришел в избу, отряхнул снег в сенях, открыл дверь… А ты бы: «Вась, это ты?». – «Ага». И больше ничего не надо.
Вот такие простые искренние люди живут в окрестностях Михайловского. И с каждым можно поздороваться и поговорить по душам, словно со старым приятелем.
После нашего знакомства с Любовью Джалаловной, я в каждый приезд заходила к ней повидаться и поговорить, и в один из таких дней Семен Степанович подписал мне книжку «У Лукоморья», ту самую, с которой началась моя любовь к Пушкину.
Когда супруги Гейченко ушли из жизни, я приезжала к ним на могилы. В последний раз ездила с внуком. Привели могилки в порядок, поставили цветы. Я часто брала Ваню в путешествия вместе с собой, а однажды спросила, куда бы ему хотелось вернуться. Он ответил: «В Михайловское», и я была рада.
– Что еще вдохновляет Вас в жизни?
– Друзья, и их много. Живу, как они говорят, на семи ветрах, и всем удобно зайти просто так. Мы знакомы много лет и по-прежнему интересны друг другу. Когда в 90-е в стране начали происходить перемены, мы, собираясь на кухне, часто спорили о сути явлений и событий, свидетелями которых становились. Спорили порой до хрипоты, и чуть ли не до ссоры. И тогда я под зеркалом в прихожей повесила надпись «Приличные люди могут быть разных убеждений», чтобы каждый мог посмотреться и остыть. И к счастью, наша дружба жива.
У меня очень хорошая семья, дети. И ведь мы как-то специально их не воспитывали. Просто они всегда были с нами. Идем в поход на лыжах – маленького сына в рюкзак за плечи. Чуть подросли – мы их на вожжах за собой по лыжне тянем.
Сейчас все выросли, и у них уже свои семьи.
– Спортом занимаетесь?
– Всерьез нет, а так, конечно! Одно время мы с друзьями собирались и бегали по стадиону. Бывало, я еще на работе, а мне уже звонят: «Ты где? Мы тебя ждем». И вот я выхожу из больницы, снимаю туфли на каблуках и бегом за ними по стадиону. Летом бегали вокруг озера, потом плавали. А Новый год часто встречали в лесу. Ни мороз, ни дождь не останавливали нас, мы собирались и отправлялись в походы вместе с детьми, и за грибами, и на рыбалку.
Мама часто говорила: «Люди покупают машины, а у вас все деньги только на путешествия. Палатка, байдарка, киноаппарат…». А мы по-другому не можем. Только вернемся, сразу планируем поездку на следующий год. И так до сих пор.
У меня в жизни четыре большие любви: семья, работа, друзья и природа. Все это делает меня по-настоящему счастливой.
