Тридцать лет прошло с того дня, когда на Чернобыльской АЭС случилась страшная авария, в результате которой погибли люди и произошло радиоактивное заражение огромной территории. Тогда о причинах трагедии было высказано немало противоречивых версий: от халатности персонала, до землетрясения и террористического нападения. Где истина – понять трудно. И, возможно, большинству простых людей настоящая правда так и не станет известна. Но бесспорным для нас навсегда останется мужество тех, кто, не жалея себя встал на борьбу с радиационной стихией.
Воскресенец Валерий Севастьянов был отправлен в Чернобыль в 1987 году, через семь месяцев после аварии по призыву военного комиссариата. На тот момент всей стране уже были известны и масштабы случившегося, и степень опасности. Поэтому, когда военнообязанным запаса стали приходить повестки на «военные сборы», многие поняли, что им предстоит. Кто-то предпринял все, чтобы остаться дома. А 26-летний Валерий, уже отслуживший в армии, решил, что ехать надо.
Народ на ликвидацию прибыл со всей страны: и из Сибири, и с Урала… Жили за пределами тридцатикилометровой зоны и каждый день под «Марш Славянки» отправлялись на работы.
По утрам на разведку выезжал радиолог, проверяя дозиметром все точки, и заносил показания в секретную карту, по которой планировался потом фронт работ. Радиационная пыль была повсюду, и прибор фиксировал опасные показатели там, где их не было еще вчера.
Монтажник по профессии, Валерий работал стропальщиком в транспортном коридоре между третьим и четвертым реакторами. Даже спустя почти год после аварии на крыше было еще очень много радиоактивного мусора. Его спускали в монтажный проем, потом грузили в КАМАЗы с кабинами, обшитыми свинцовыми листами, и везли на полигон ядерных отходов.
Саркофаг над аварийным блоком уже установили, но находиться там было по-прежнему опасно, а средствами защиты являлась только обычная солдатская форма, подлежащая ежедневной смене, и респиратор лепесток. Из технических средств – ведро и тряпка. Этого, конечно, было не достаточно, но ничего другого просто не имелось: страна была уверена, что такая авария случиться не может.
Опасность все понимали. Каждый ликвидатор носил на поясе военный дозиметр старого образца, который весил три килограмма и почти всегда показывал, 0 микрорентген. Однажды Валерия остановил специалист атомщик, обративший внимание на характерное покраснение глаз, свидетельствующее о полученном облучении. Сравнив показания своего высокоточного японского прибора с показаниями допотопного измерителя Севастьянова, в сердцах разбил его о стену и устроил ротному командиру скандал: «Куда мужиков посылаете!». Тот в ответ только руками развел.
По официальной разнарядке, присланной из Москвы, где уже получили отчет о том, что все благополучно, каждому ликвидатору записывали получение не более 10 рентген. Но все, кто в то время работали на месте аварии, хорошо запомнили характерные ощущения: бессилие, сухость во рту и покраснение глаз. Нередко люди теряли сознание.
В полной мере последствия дали о себе знать через несколько лет. Ощутил их и Валерий, но молодость ему помогала. Вернувшись из Чернобыля, он работал на химкомбинате, а через два года у него родилась дочь, которую он, шутя, называет «атомной».
Интересно, что после возвращения из Чернобыля Валерию Валентиновичу предлагали и трехкомнатную квартиру в Москве, и земельный участок. О том, чтобы продать все это и получить материальную выгоду, даже речи не шло. Казалось, хорошей «двушки» в родном Воскресенске вполне хвалит для счастья.
Сейчас очень доволен тем, что руководство завода «Волма», где он работает оператором котельной, относится к нему с заботой и уважением, стараясь обеспечить удобство на рабочем месте даже в мелочах.
Когда Валерий Севастьянов услышал о программе развития туризма и о предложении свозить чернобыльцев в те места, где они боролись с последствиями аварии и вспомнить, как все было, просто в недоумение пришел: «Разве можно делать из этого забаву?! А что до памяти – такие вещи надо помнить лишь для того, чтобы они никогда не повторились».
Из шестерых товарищей Валерия, с которыми он работал ликвидатором, осталось трое. Да и вообще, ряды воскресенского отделения всероссийской организации Союз «Чернобыль» в последние годы заметно поредели. Для большинства облучение обернулось онкологическими заболеваниями. И все меньше ликвидаторов приходит 26 апреля к школе №3, где у памятника жертвам чернобыльской катастрофы проходит митинг.
Но благодарных горожан не становится меньше. Все понимают, что люди, самоотверженно бросившиеся сражаться с огнем от взрыва и ценой жизней и здоровья сумевшие смягчить последствии трагедии, достойны славы и памяти потомков.
Ирина Александрова
http://kujbyshevec.ru
